Как и все мальчишки, Никита порой мечтал о приключениях. И обычно тут же одергивал себя: приключения полны опасностей, а их он старался избегать. Даже зимой на санках не катался, чтобы не упасть и не сломать шею. Сам называл это осторожностью, в классе говорили «трусость» — и почти не общались с ним. Да ему и не нужна была дружба. Мама расстраивалась, просила быть внимательнее к людям, но после смерти отца, разбившегося при прыжке с парашютом, Никиту мало волновали чужие проблемы.
Однажды он брел по улице, уткнувшись в телефон, и чуть не налетел на незнакомую женщину в черном платке, смотрящую в окно. Дернулся, машинально глянул поверх ее плеча — показалось, что там мелькнул человек. Вгляделся: обычная нежилая комната с заколоченной дверью. Решив, что перезанимался, он зашагал домой.
После этого случая Никита стал чаще ходить той улочкой. Нечто тянуло его туда, как магнит. И каждый раз он обнаруживал женщину на своем месте: стоя у окна, она всматривалась в него так тщательно, словно там показывали интересный фильм. Никита и сам замечал что-то внутри. Краем глаза, поворачивая голову, пробегая мимо. Мелькали какие-то фигуры, чудился яркий отсвет. Он пробовал останавливаться и рассматривать в упор, но все тут же становилось обычным. Щербатый грязный пол, стены с клочьями обоев, разбитая люстра под потолком.
Эта тайна увлекла его. Надежно скрытая стеклом, она завораживала — и не могла навредить.